Невозможно было без волнения смотреть на них. Помнилось, как еще совсем недавно они, в обмотках, с винтовками за плечами, несли службу на фронтовых дорогах, продрогшие, охрипшие, требовательные. Попробуй не послушаться ее приказания — ударит из винтовки по скатам.
Прошла пехота, процокала по мостовой железными скобами тяжелых ботинок, придержала движение машин. За командиром части пронесли знамя в чехле.
Возле вывешенных приказов коменданта останавливались жители Берлина, списывали в записные книжки продовольственный рацион.
Мы шли по мосту через Шпрее, обходя перевернувшийся колесами вверх немецкий грузовик. По борту его кузова выведено: «Все колеса крутятся на войну». На мосту сидела женщина, закинув голову, вытянув перед собой несгибающиеся ноги, и громко смеялась. Я окликнула ее. Она глянула на меня рассеянными, прозрачными глазами, приветливо закивала, точно узнавая меня, и сумасшедшим, гортанным голосом крикнула: «Аллес капут!»
Как это было
В саду имперской канцелярии один из бойцов подполковника Клименко, Чураков, обратил внимание на воронку от бомбы слева от запасного выхода «фюрербункера», если стоять к нему лицом. Внимание Чуракова привлекло то, что земля в воронке была рыхлой, валялась бумага, лежал скатившийся сюда невыстреленный фаустпатрон и что-то торчало, похожее на край серого одеяла. Спрыгнувший в воронку солдат наступил на полуобгоревшие трупы мужчины и женщины, засыпанные слоем земли. Так были обнаружены трупы Гитлера и Евы Браун. Солдат позвал на подмогу товарищей, и они вчетвером извлекли их.
Имена нашедших запечатлены в акте, составленном на следующий день.
«Гор. Берлин. Действующая армия.
1945 года, мая месяца «5» дня.
Мной, гв. старшим лейтенантом Панасовым Алексеем Александровичем, и рядовыми Чураковым Иваном Дмитриевичем, Олейник Евгением Степановичем и Сероух Ильей Ефремовичем в г. Берлине, в районе рейхсканцелярии Гитлера, вблизи мест обнаружения трупов Геббельса и его жены, около личного бомбоубежища Гитлера были обнаружены и изъяты два сожженных трупа, один женский, второй мужской.
Трупы сильно обгорели, и без каких-либо дополнительных данных опознать невозможно.
Трупы находились в воронке от бомбы, в 3-х метрах от входа в гитлеровское убежище, и засыпаны слоем земли».
Потом перекопали землю в воронке и обнаружили двух мертвых собак — овчарку и щенка.
Составили еще один акт:
«…Нами обнаружены и изъяты две умерщвленные собаки.
Приметы собак:
1. Немецкая овчарка (самка) темно-серой шерсти, большого роста, на шее имеет нашейник из мелкокольцевой цепи. Ран и крови на трупе не обнаружено.
2. Маленького роста (самец), черной шерсти, без нашейника, ранений не имеет, кость верхней половины рта перебита, в области имеется кровь.
Трупы собак находились в воронке от бомбы в 1,5 п/м друг от друга и легко засыпаны землей.
Есть основание полагать, что умерщвление собак произведено 5—6 дней назад, так как зловония от трупов нет и шерсть не облезает.
С целью обнаружения предметов, могущих служить подтверждением, кому принадлежали эти собаки, и причин, послуживших их гибели, нами на месте изъятия трупов собак тщательно перерыта и просмотрена земля, где было обнаружено:
1. Две стеклянные пробирки темного цвета из-под медикаментов.
2. Разрозненные обгорелые листы из книг типографского способа печатания и мелкие клочки бумаги с подлинной рукописью.
3. Металлический медальон круглоэллипсовой формы на тонкой шариковой цепочке длиною 18—20 см, на обратной стороне медальона имеется выгравированная надпись: «Оставь меня навсегда при себе».
4. Немецких денег шестьсот марок купюрой по 100 марок.
5. Металлическая бирка круглоэллипсовой формы 31907…
Капитан Дерябин, гв. старший лейтенант
Панасов, сержант Цибочкин, рядовые
Алабудин, Кириллов, Коршак, Гуляев».
Собаки были легко опознаны. Овчарка, «личная собака Гитлера», как было написано в другом акте, «высокая, с длинными ушами».
Обгоревшие лица мужчины и женщины были неузнаваемы. Произведенное тщательное расследование установило, что это — Гитлер и Ева Браун. На трупах имелись приметы.
Мы погрузились во все подробности последних дней Гитлера, чтобы восстановить все события, и получили подтверждения и доказательства тому, что в воронке от бомбы были наспех спрятаны Гитлер и Ева Браун.
Без мифа
Тогда нам многое удалось установить, разобраться в фактах, сопоставить их, ощутить атмосферу событий. Но сейчас, разбирая в архиве ценные материалы, хранящие подробности последних дней третьей империи, я получила возможность еще раз вглядеться в события и полнее представить их себе.
Предсказания
В дневнике Бормана, заместителя Гитлера по партии, в привычный ритм фиксаций совещаний у фюрера, приемов, отстранения одних и назначения других лиц на ответственные посты, ужинов у Евы Браун, награждений и кое-каких своих семейных дел врываются, угрожающе вытесняя все остальное, сведения о наступающих со всех сторон армиях. В январе они еще звучат эпически:
«Утром большевики перешли в наступление», а перед тем: «был с женой и детьми в Рейхенхалле для осмотра грибного хозяйства (шампиньоны) садовника Фольмарка».
На следующий день:
«Воскресенье 14 января. Посещение тети Хескен».
«Суббота 20 января. В полдень — положение на Востоке становится все более и более угрожающим. Нами оставлена область Вартегау. Передовые танковые части противника находятся под Катовицами».
«Суббота 3 февраля. В первой половине дня сильный налет на Берлин (пострадали от бомбардировок: новая имперская канцелярия, прихожая квартиры Гитлера, столовая, зимний сад и партийная канцелярия).
Бои за переправы на Одере.
От бомбардировки пострадал фасад партийной канцелярии».
Налеты на Дрезден, наступление противника на Веймар, налет на Берлин. «Второе попадание в партийную канцелярию (сильное)», «Русские под Кюзлином и Шлаве» — это все еще вперемежку с хроникой светско-политической жизни.
Но с каждым днем лихорадочнее фиксируется, как сжимается круг:
«Глубокие прорывы в Померании. Танки под Кольбергом, Шлаве-Драмбургом. На западе остался только один плацдарм» (4 марта). «Англичане вступили в Кельн. Русские в Альтдаме!!!» (8 марта).
«Первое крупное попадание в министерство пропаганды» (14 марта). «Танки в Варбурге-Гиссен» (28 марта).
Уволен Гудериан. Отстранен Гитлером шеф прессы д-р Дитрих. А
«пополудни танки у Беверунгена. Ночью танки у Герцфельда» (30 марта).
«Русские танки под Винер-Нейштадтом» (1 апреля).